The Athletic отправляется в Танжер, где на расстоянии вытянутой руки от Европы в эти выходные стартует Кубок африканский наций — самый непредсказуемый турнир планеты.
Пальцы Европы и Африки почти соприкасались, и между ними, на исходе «золотого часа», солнце сливалось с горизонтом.
Пока небо меняло цвет с оранжевого на пурпурный, зубчатые очертания крайнего севера Марокко становились всё отчетливее.
Порт Тарифа в Испании становился все меньше, но так и не исчез из виду. Писатель Лори Ли называл этот город «выброшенной на берег Африкой» из-за его близости к континенту — всего девять морских миль.
С обращенной на восток палубы парома Balearia можно было разглядеть белые скалы Гибралтара. Там вас ждут теплое пиво, Marks & Spencer, красные телефонные будки и пушки, направленные на невидимых врагов.
С другой стороны виднеется Марокко: нависающая гора Джебель-Муса и сразу за ней горный хребет Эр-Риф, чьи пики резко вздымаются вверх, словно кинжалы.
Греки и римляне называли эти противостоящие вершины Геркулесовыми столбами. Это был край света, за которым лежала пустота.
Сегодня это узкое горлышко, разделяющее Атлантический океан и Средиземное море; опасные воды с бурными течениями, активным судоходством и акулами, преследующими корабли в кильватерной струе. А газопровод, проложенный по дну, отчасти объясняет ценность Марокко для Европы.
Это место казалось идеальной точкой для начала освещения Кубка африканских наций 2025 года. Географически турнир еще никогда не ощущался так близко к остальному миру — по крайней мере, с 1988 года, когда Марокко принимал его в последний раз.
Тогда, 37 лет назад, квалификацию прошли всего восемь команд, а все матчи проходили в Касабланке и Рабате. На этот раз соревнуются 24 сборные, а матчи примут шесть городов.
Один из них — Танжер. Город, настолько же марокканский, насколько марокканским может быть опаленная баранья голова, поданная с хлебом, но при этом обладающий международным кругозором. С проспектов, спускающихся к Средиземному морю от бульвара Пастера, Европа видна как на ладони.
Однако когда-то его называли Интерзоной — ярлык, придуманный Уильямом Берроузом, одним из многих писателей, обосновавшихся в Танжере между 1923 и 1956 годами. В те времена город управлялся западными государствами и служил магнитом для художников и шпионов.
Берроуз, как и многие известные иностранные экспаты Танжера, бежал от прошлого: он убил свою жену в Мехико, где был заочно осужден за непредумышленное убийство и получил условный срок.
В Танжере он открыл для себя квартал местных жителей, представлявший собой «лабиринт лишенных солнца, извилистых улочек и тупиков». Там всегда присутствует ощущение, что за закрытыми ставнями что-то происходит, или что что-то вот-вот случится, хотя не совсем очевидно, что именно, пока это не окажется прямо перед твоим носом.
На этот раз этим «чем-то», безусловно, является Кубок африканских наций (КАН) — зрелище, которое, как заявил во вторник генеральный секретарь Конфедерации африканского футбола (CAF) Верон Мосенго-Омба, станет «лучшим турниром в истории» благодаря его «глобальной» привлекательности и «инфраструктуре мирового класса» в Марокко.
В 1988 году КАН казался гораздо более далеким событием, но с тех пор он стал слишком масштабным, чтобы его игнорировать.
Спустя мгновения после того, как автор этой статьи сошел на берег в порту Танжера в среду вечером, CAF объявила о «рекордных» 20 соглашениях по медиаправам на турнир, охватывающих более 30 европейских стран. Это произошло после «знакового» контракта с Channel 4, заключенного в этом месяце. Оно означает, что впервые в Великобритании все 52 матча будут показаны по общедоступному телевидению.
Этот вещатель был не единственной британской компанией, боровшейся за сделку. В своем пресс-релизе CAF сделала отсылку к марокканским диаспорам, объясняя этим часть широкого интереса, особенно в Испании. Если это так, то страны-участницы с огромным населением и значительными общинами за рубежом, такие как Нигерия, Египет и ДР Конго, также внесли свой вклад.
Внимание к КАН также обусловлено участием высококлассных игроков из самых популярных европейских лиг, включая Мохаммеда Салаха, который в последнее время привлекал к себе внимание скорее своими комментариями, чем игрой, если вы вдруг не заметили.
Если считать этими лигами Англию, Испанию, Италию, Германию и Францию, то 124 футболиста из 62 клубов сыграют в Марокко в течение следующего месяца.
Для справки: за два дня до церемонии открытия в Рабате на турнире присутствуют в общей сложности 45 игроков, представляющих 14 клубов АПЛ.
Далее в порядке убывания: 25 игроков из 15 команд Лиги 1, 21 из 12 клубов Серии А, 17 из 10 клубов немецкой Бундеслиги и 16 из 11 клубов Ла Лиги.
Это, как минимум, вызовет косые взгляды из Европы, поначалу с примесью недовольства — в зависимости от успехов ослабленных клубов. Тем не менее, Channel 4 вдохновили цифры предыдущего КАН в феврале 2024 года, свидетельствующие о том, что зрители продолжали до конца следить за турниром, потому что он им действительно нравился.
Просто напомним, что произошло на турнире в Кот-д'Ивуаре в начале 2024 года: когда хозяева были унижены Экваториальной Гвинеей (0:4) в заключительном туре группового этапа, они оказались на грани вылета и зависели от результатов других матчей, чтобы пройти дальше. Тогда же они уволили французского тренера Жана-Луи Гассе. Но самое удивительное, что каким-то непостижимым образом они в итоге выиграли турнир.
Футбол прекрасен именно тогда, когда это чистая драма без сценария. Учитывая, что предсказать победителя Премьер-лиги, Лиги чемпионов или Чемпионата Европы становится все проще, КАН дарит чувство неизвестности, потому что фавориты здесь редко добиваются своего, когда это важно. Этот турнир до сих пор не испорчен монополиями.
Ни одна африканская страна не выигрывала чемпионат мира, поэтому КАН приобретает дополнительное значение: это турнир, где осязаемый успех кажется реалистичным.
Однако маячащий на горизонте чемпионат мира придает этому розыгрышу дополнительное измерение. История показывает, что африканские команды, как правило, лучше выступают на мировой арене сразу после обнадеживающих результатов на своем континенте.
В 2002 году Сенегал впервые стал финалистом КАН, а затем повторил достижение Камеруна, дойдя до четвертьфинала ЧМ. Восемь лет спустя Гана сделала то же самое. В 2022 году сборная Марокко стала первой африканской страной, добравшейся до полуфинала чемпионата мира, хотя всего за несколько месяцев до этого проиграла в четвертьфинале КАН. Впрочем, тот опыт дал важную турнирную закалку некоторым игрокам, ставшим впоследствии ключевыми фигурами в Катаре.
Учитывая, что в 2026 году на чемпионате мира выступит больше африканских стран, чем когда-либо прежде, следующий месяц должен дать возможность заглянуть в ближайшее будущее континента, чье футбольное прошлое глубже, чем у некоторых стран, обогнавших его в других аспектах.
КАН, первый розыгрыш которого состоялся в 1957-м, всего на полтора года моложе Кубка европейских чемпионов/Лиги чемпионов и более чем на три года старше чемпионата Европы.
И все же за пределами Африки его часто рассматривают как «нарушителя спокойствия» из-за того, что он порой накладывается на календари соревнований, за которыми стоят большие деньги.
В этом году КАН впервые начинается за несколько дней до Рождества, потому что турниры ФИФА заняли (или займут) лето 2025 и 2026 годов. У нас уже есть даты Евро-2028 и чемпионата мира два года спустя, но мы не знаем точно, когда состоится следующий КАН (хотя он и запланирован на 2027 год). Факт, который красноречиво говорит о недостатке влияния у CAF по сравнению с другими федерациями.
Это также помогает объяснить, почему КАН так легко выставляют неудобством и помехой для всех, кто не вовлечен в него эмоционально.
Но он уже здесь. И если вы отмахнетесь от него, вы многое потеряете.
Каждая футбольная страна утверждает, что одержима этим видом спорта, но Марокко одержимо им по-настоящему.
В четверг вечером, за тысячи миль отсюда, в Катаре, сборная Марокко играла с Иорданией в финале Кубка арабских наций.
На тот турнир отправили второй состав. Но если вы думаеие, что всё внимание и энергия страны будут сосредоточены исключительно на обязанностях хозяев и шансе выиграть континентальный титул впервые с 1976 года, вы ошибаетесь.
По всему Танжеру работники лавок следили за происходящим в Катаре через свои телефоны. Судя по энтузиазму комментатора, казалось, что идет добавленное время. Но нет. Когда за 20 минут до конца Иордания повела 2:1, марокканцы в кафе Tingis пришли в неистовство, и казалось, что повсюду вспыхнули споры. К тому времени, как я вернулся в свое жилье, счет снова стал равным — но я узнал об этом только по шуму, пронесшемуся по переулкам района.
Команда Марокко в итоге выиграла тот матч со счетом 3:2. И это действительно проиллюстрировало, насколько узко мы порой смотрим на вещи в других частях света.