«Вы должны понимать — нас всего три с половиной миллиона. У нас есть талант, но у нас нет большого резерва, понимаете?
Поэтому, когда мы видим хрупкий талант, который может не раскрыться без должного внимания, мы обязаны помочь ему. Мы прощали ошибки таким игрокам.
Мы не Франция, не Германия, не Великобритания. Когда Матео Ковачич рос, у нас не было десяти таких, как он. У нас был только Матео. Один Лука Модрич. Один Марио Манджукич.
Мы должны были о них заботиться. Это всё, что у нас было», — говорит Ромео Йозак, человек, занимавший почти все ключевые посты в хорватском футболе за последние 25 лет.
В 2018 году Хорватия стала первой за шестьдесят лет сборной с населением менее 10 миллионов человек, вышедшей в финал чемпионата мира. Спустя четыре года — в полуфинал. Хорватия стабильно играет в плей-офф и остается одной из главных сенсаций мирового футбола — с результатами, которые затмевают достижения многих более богатых и крупных европейских стран.
Сегодня, несмотря на то, что как независимая страна она существует всего несколько десятилетий, Хорватия стала синонимом футбольной элиты, достаточно вспомнить таких игроков, как Лука Модрич, Иван Ракитич и Иван Перишич.
Возможно, Хорватия — страна хрупких талантов, потому что с самого начала своего существования она была хрупкой страной. Ее история формировалась через конфликты: она получила независимость только в 1991 году — во время кровопролитной войны в Югославии, которая, по оценкам, унесла жизни около 130 тысяч человек.
Модрич, величайший футболист в истории страны, видел, как домой принесли тело его деда, которого убили сербские повстанцы, когда он пас коз. Деян Ловрен, многолетний центральный защитник сборной, вместе с родителями бежал из Боснии, когда ему было всего три года. Оба выросли в статусе беженцев.
Удивительно, но большое количество ключевых игроков сборной, включая Модрича, правого защитника Шиме Врсалько, а также вратарей Даниэля Субашича и Доминика Ливаковича — родом из прибрежного города Задар, который находился на линии фронта во время войны.
Когда в начале 1990-х началась война, Йозаку было 18 лет, и он пытался пробиться в профессиональный футбол. Хотя он выступал за «Ориент», клуб из высшей лиги, базирующийся в городе Риека, его карьеру разрушили травмы.
«Я мог бы играть в высшей лиге, но в сборную или в "Динамо Загреб" меня бы всё равно не взяли. Я был бы где-то рядом, был бы неплох, но никогда не стал бы топ-игроком», — говорит Йозак.
Вместо этого он сделал карьеру в управлении: возглавлял академию «Динамо Загреб», был техническим директором Хорватской футбольной федерации, а затем вернулся в «Динамо» в роли спортивного директора.
На это обратил внимание «Арсенал». В 2013 году лондонский клуб пытался пригласить Йозака на должность директора академии после ухода в отставку легендарного Лиама Брейди.
Но Йозак решил остаться в Хорватии, где он прошел путь от тренера детской команды в академии «Динамо» до автора национальной программы по развитию игроков. Работая бок о бок с большинством звезд современного хорватского футбола, он занимал ключевые посты в самый успешный период в истории сборной.
«Мне было 18, когда началась война. Я был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что происходит. Я вырос под югославский гимн, с красной звездой на флаге, и всё это было странно, но, конечно, всё шло не так. Мне повезло, что меня не призвали в армию, ведь это было вполне возможно. Война была жестокой. Близкие члены моей семьи не пострадали, но некоторые из дальних родственников — да, некоторых убили», — вспоминает Йозак.
«Позже, когда я стал техническим директором федерации, эти переживания тоже имели значение. Люди сражались за Хорватию, многие, кого мы помнили живыми, воевали за нашу свободу — жестоко, мучительно. А в сборной были дети той эпохи — те, кто видел, как над головами летят самолеты и сбрасывают бомбы, как людей убивают прямо на улицах. Мы всё это ещё переваривали», — продолжает Йозак.
«Так что фактор патриотизма действительно играл роль. Он подталкивал нас вперед, формировал наш характер. Да, у нас был генетический талант, мы — страстная нация. Но я бы сказал, у семи из десяти игроков внутри был этот драйв, это голод — подсознательная страсть. Мы научились идти дальше, когда дело действительно важно», — говорит Йозак.
Одним из первых значимых моментов в истории Хорватии как независимой страны стал чемпионат мира 1998 года, где сборная заняла третье место. Хорваты тогда разгромили Германию (3:0) в четвертьфинале и обыграли Нидерланды (2:1) в матче за бронзу.
«После войны мы не знали, насколько мы талантливы, и на что способны. Хорватия — новая страна. Что это вообще было? Мне понадобилось почти 10 лет, чтобы по-настоящему это осознать — и помог в этом футбол. Когда мы заняли третье место, я подумал: Слушай, так мы — настоящая страна», — объясняет Йозак.
Но игроки той команды — такие как Давор Шукер, Славен Билич и Звонимир Бобан — выросли еще в рамках Югославии. И уже в начале своего пути Хорватская федерация футбола осознала: стране нужен собственный, уникальный путь развития талантов. Несколько лет результаты не соответствовали ранним ожиданиям: Хорватия не попала на Евро-2000, а на трех следующих крупных турнирах не смогла выйти из группы.
Однако на уровне академий, начиная с 2000-х, стали появляться новые таланты. В 2001 году Йозак работал главным тренером второй команды «Динамо Загреб», когда в клуб пришел 16-летний Лука Модрич.
«Увидел ли я в нем что-то особенное? В 18 лет он не считался самым талантливым. Мы не могли сказать: "Мы знали, кто он такой". Я не знал. Никто не знал. Он был просто худощавым светловолосым парнем.
Но одна вещь бросалась в глаза — и это факт, ключевая особенность его игры до сих пор: он невероятно бережно обращался с мячом. Когда он играл опорника, под шестым номером, мы на интуитивном уровне знали, что он не потеряет мяч. Его могли прессинговать сразу два игрока в опасной зоне, где потеря почти наверняка ведет к голу, а он всё равно выкручивался: разворачивался, уходил в сторону, сохранял мяч. С первым касанием он сразу грамотно размещал тело — и делает это до сих пор, почти в сорок лет.
Я помню, как волновался, когда мы играли на выезде — ему было 17, мы были "Динамо", а соперники — здоровые парни, играющие довольно жестко. Но он всех успокаивал — не финтами или дриблингом, а своей работой, своей надежностью, агрессивной обороной. Мы до сих пор видимся, вспоминаем те времена, и для меня большая честь быть хоть маленькой частью большой мозаики его пути», — говорит Йозак.
Но Модрич не возник из ниоткуда. В течение 2000-х годов Хорватия проводила серию реформ в молодежной системе, чтобы развивать игроков, при этом опираясь на ряд уже существующих благоприятных условий.
«Хорватия — это серьезная футбольная среда, но не самая серьёзная. Это означает, что первая лига достаточно сильна, чтобы развивать молодых игроков, но при этом достаточно слаба, чтобы эти молодые действительно получали шанс», — говорит Йозак.
Когда Йозак был директором академии «Динамо», развитие молодежи было основой всего — как для подготовки игроков в основную команду, так и для последующего финансового обеспечения клуба через их продажу. Как самый титулованный и успешный клуб страны, «Динамо» старался переманивать в столицу лучших молодых футболистов со всей Хорватии.
«Если говорить о том, как вырастить игроков, способных повлиять на уровень сборной, один из важнейших факторов — это внутренняя конкуренция. Неважно, есть ли у тебя стартовые 11, если у тебя есть 20 игроков, которые каждый день борются друг с другом за место, им придется прогрессировать, чтобы выжить.
Поэтому мы хотели собрать в "Динамо" самых талантливых, чтобы создать внутри команды максимально высокую конкуренцию. А когда становилось недостаточно играть против других хорватских команд, мы "подкидывали" их играть против более старших возрастов — например, 16-летние против 18-летних, 18-летние против 20-летних и так далее. Мы искусственно создавали эти условия», — объясняет Йозак.
«Иногда, когда я работал в "Динамо", люди жаловались: мол, мы подписываем основного игрока из другой команды, а он у нас оказывается на скамейке. Но ведь он борется на тренировках, оказывает давление на остальных, и в итоге все выдают максимум. Мы специально приглашали лучших 16-летних, чтобы создать дополнительную конкуренцию для топ-талантов вроде Луки или Йошко Гвардиола», — продолжает Йозак.
Особенно острая конкуренция в «Динамо» привела к тому, что в полузащите появился целый «урожай» игроков. Только на чемпионате мира 2018 года Хорватия имела сразу четырех элитных полузащитников уровня Лиги чемпионов: Модрича, Ракитича, Ковачича и Марсело Брозовича.
Это не было совпадением, сила Хорватии выросла из глубоко продуманной, почти навязчивой работы с позицией полузащитника.
« Врсалько был правым защитником, и мы знали, что он будет правым защитником. Но большую часть времени в академии, когда я был директором, мы ставили его играть опорного полузащитника.
Почему? Потому что, играя на позиции "шестерки", ты должен работать во всех направлениях — оборона, атака, лево, право, постоянные переключения. Это дало ему огромный толчок в развитии. То же самое было с Чорлукой », — говорит Йозак о бывшем игроке «Атлетико», который провел 52 матча за сборную.
«Немногие знают, но Гвардиол до 16 лет играл на позиции "десятки". Он был высоким, левоногим, и поэтому у него такая техника. А потом он вырос до 190 см, стал агрессивным, быстрым, и именно это делает его таким классным защитником.
Но мы всегда старались тянуть игроков в центр поля. Это развивает реакцию, позиционную игру, тактику, мышление, плюс физически ты тоже бегаешь больше всех. И даже если ты не дотянешь до уровня центрального полузащитника в профессиональном футболе, ты всё равно станешь сильнее на своей основной позиции», — уверен Йозак.
Такой уровень конкуренции означал, что те, кто смог остаться полузащитником — та самая четверка с чемпионата мира 2018 года — с юных лет проходили настоящую школу против лучших в стране.
«Когда ты берешь талантливых вингеров, крайних защитников, центральных защитников и искусственно перемещаешь их в центр поля, настоящие полузащитники должны быть настолько лучше, чтобы выжить. Ты знаешь, что твоё место под угрозой, если не прибавишь.
Однажды в "Динамо Загреб" мы проводили открытые просмотры. Приехали ребята со всего Балканского региона. У нас было 25 супер-талантливых мальчишек, они вышли на поле, и когда тренер спросил, кто на какой позиции играет, 24 из 25 ответили: Полузащитник», — говорит Йозак.
Именно благодаря своей «команде полузащитников» сборная Хорватии добилась внушительного прогресса.
Маленькая страна дошла до финала чемпионата мира 2018 года, завоевала бронзу в 2022-м и прочно закрепилась в числе сильнейших команд.
Если сравнивать с другими странами бывшей Югославии — Сербией, Боснией и Герцеговиной, Северной Македонией, Черногорией, Словенией и Косово — Хорватия добилась феноменальных успехов.
У остальных шести — всего три выхода в плей-офф на уровне крупных турниров: Сербия на ЧМ-1998 и Евро-2000 и Словения на Евро-2024. Ни одна из них не выигрывала матч на стадии плей-офф. У Хорватии — 14 матчей в плей-офф (и 7 побед). Почему? Ведь размеры, культура и исторический контекст у всех примерно схожи.
«Это непростой вопрос. И я могу задать встречный — почему Сербия добилась гораздо большего успеха в баскетболе, чем мы? Мы слабо выступаем с 1990-х, со времен Дражена Петровича. Но, думаю, причина одна и та же — с 2000 года у нас есть четкая структура управления и стратегия развития футбола», — отвечает Йозак.
После того как Йозак покинул «Динамо» и в 2013 году стал техническим директором Хорватской футбольной федерации, он сформулировал пять ключевых критериев, необходимых для создания команды мирового уровня:
подготовка большого количества молодых талантов;
привлечение тренера высокого уровня;
внедрение воспроизводимой программы для всех возрастных групп академии;
создание высокого уровня внутренней конкуренции;
развитие лучших игроков через внешний соревновательный опыт.
В рамках этой стратегии он буквально написал тренерское руководство страны, в котором обозначил более 100 технических признаков, на которые тренеры должны обращать внимание и развивать у игроков.
Эти подходы до сих пор используются и уже дают плоды в виде нового поколения хорватских игроков.
Помимо Гвардиола, двумя из самых перспективных воспитанников полузащиты «Динамо Загреб» считаются Мартин Батурина и Петер Шукич.
Сейчас Йозак работает в Федерации футбола Саудовской Аравии техническим директором проекта Future Falcons — национальной программы по подготовке команды из выдающихся местных игроков к чемпионату мира 2034 года.
Один из примеров, которым Йозак особенно гордится — история нападающего Марио Манджукича, как образец «хрупкого» таланта, которому нужен был шанс.
«Я тренировал команду до 17 лет в "Динамо Загреб", и это уже были серьезные ребята — большинство играли за сборную. Но у нас должен был быть турнир в Германии, и я решил попробовать нескольких местных мальчишек. И мне сказали: "Есть один U-17, невысокий, но очень талантливый".
Он приехал с нами — и выглядел как 13-летний. Доходил мне до пояса. Я не преувеличиваю. Я попросил его подтвердить, что он 1986 года рождения. Он был буквально на 40 см ниже всех, но носился по полю, как на мотороллере, как комар. Просто очень низкий.
Когда мы вернулись в Загреб, я сказал ему, что пока не могу его взять — на этом уровне он бы просто не потянул. Посоветовал остаться в своей команде по другую сторону города. И он остался. Потом вырос — и мы получили того самого Марио Манджукича. (Позже он забил 41 гол в 81 матче за "Динамо" после того, как его подписали три года спустя).
Ты должен уметь предугадывать талант, видеть, к чему он может привести, и после, может быть, Давора Шукера, он стал величайшим нападающим в истории Хорватии», — рассказывает Йозак.
Разумеется, иногда Хорватия теряла перспективных игроков. В 2015 году Йозак возглавил делегацию, пытавшуюся убедить Кристиана Пулишича, уроженца США с хорватскими корнями, выбрать Балканскую страну.
«Однажды одна из наших юношеских сборных играла товарищеский матч против США. Мы проиграли 0:5, что стало неожиданностью, поскольку у нас была сильная команда. Они были крупные ребята, кроме одного. Он играл под номером 10, и мы заметили его фамилию — Пулишич. У меня мурашки пошли, потому что на спине была хорватская фамилия.
Я сразу заговорил с его отцом. Тот рассказал, что дедушка мальчика переехал в США. Дедушка хотел, чтобы Кристиан играл за Хорватию, а отец колебался. Мы поговорили с Кристианом, предложили ему играть за нас и оформить гражданство. Тогда по правилам УЕФА нельзя было играть в Европе до 18 лет без паспорта ЕС.
Однажды на моем столе оказалось заявление от семьи Пулишича на получение паспорта. Мы сказали: "Хорошо, давайте сделаем", потому что могли заявить, что этот талант нужен хорватскому футболу. И как федерация, мы могли ускорить процесс. Я позвонил отцу и спросил, связано ли это с желанием играть за Хорватию — и он ответил: Нет, за ним охотится "Боруссия Дортмунд". Так мы дали ему паспорт, хотя уже знали, что он не будет играть за нас. Мы очень старались: говорили с отцом, с дедом, — и я помню, как дед сказал: "Парень просто хочет играть за США". И ты должен уважать это. Ракитич, например, всю жизнь играл в Швейцарии, а потом сказал: "Хочу играть за Хорватию". Так что одного мы потеряли, но другого — приобрели», — вспоминает Йозак.
Команды Йозака всё равно оставались достаточно сильными. Одним из его главных достижений он считает то, что в начале его работы в Федерации футбола Хорватии сборные всех возрастов квалифицировались на чемпионаты мира — единственные в мире на тот момент. Хорватия прошла отбор на чемпионат мира до 17 лет, до 20 лет и на взрослый чемпионат мира.
В финальных стадиях турниров визитной карточкой хорватской сборной стала ее способность выбираться из сложных ситуаций. На чемпионате мира 2018 года команда дошла до финала, одержав две победы в серии пенальти и одну в дополнительное время, хотя многие забывают о победе 3:0 над Аргентиной на групповом этапе.
В таких играх ключевым может стать психология, и именно этот фактор был в центре внимания Йозака, когда он в 2017 году приглашал на пост главного тренера Златко Далича.
«Он прекрасно понимал химию, страсть, патриотизм, присущий Хорватии. У него невероятный социальный и эмоциональный интеллект, и он отлично понимает наш футбол. Он связан с повседневной жизнью хорватов — и всё это делало его идеальным психологом для хорватских реалий. Ну и, конечно, у него был тот самый состав, находившийся в расцвете... », — говорит Йозак.
Это был пик хорватского футбола — возможно, самые неожиданные финалисты чемпионата мира в истории. В концовках матчей именно полузащита, закаленная в конкурентной борьбе, вела команду вперед.
«Они были больше, чем просто партнеры по команде. Модрич и Ковачич — крестные отцы детей друг друга. Брозович и Ракитич — такие же. Они все — большие друзья.
И вот в чем суть: да, Хорватия воспитала суперзвезд, выступающих за топ-клубы, но они были готовы бороться друг за друга гораздо сильнее, чем обычные игроки. Они подменяли и страховали друг друга, потому что прошли через многое вместе. Они — семья. И потому шли дальше обычного. Всегда было это ощущение: Если у меня будет плохой день, я знаю, что ты подставишь плечо и вытащишь меня», — объясняет Йозак.
