Он уже давно произносит подобные выражения в контексте КЧМ, с фанатичной, почти маниакальной убежденностью продвигая расширенный формат турнира. Те же восторженные эпитеты появляются и в его соцсетя, где после каждого матча он отчитывается перед своими подписчиков о «невероятной» драме, «феноменальной» атмосфере и «эпическом» турнире, полном «беспрецедентных моментов», который «захватывает США».
Разделить энтузиазм Инфантино — задача не из легких. Порой куда проще было его высмеивать. Там, где он видит беспрецедентные моменты невероятной драмы в феноменальной обстановке, мы нередко видели матчи сомнительного качества: какие-то откровенно односторонние, какие-то испорченные безумием игры в изнуряющую дневную жару, какие-то — прерванные более чем на час из-за гроз, а иные — при почти пустых трибунах. Лишь болельщики «Реала», а также команд из Бразилии, Аргентины и Мексики порой придавали стадионам живость и шум.
И всё же, где-то между помпезными речами Инфантино и равнодушием многих футбольных болельщиков есть вещи, которые сложно отрицать. Да, на часть матчей пришло откровенно мало зрителей, но на других — были многотысячные, шумные толпы. Были слабые и неравные по уровню игры, но случались и действительно качественные матчи. Лучший из них — драматичная победа «Аль-Хиляля» над «Манчестер Сити» (4:3) в Орландо в ночь на понедельник, когда Эр-Рияд и Манчестер уже спали.
Именно этот матч спровоцировал самую громкую на сегодня фразу Инфантино о «новой эре». «Матч на века», — написал он в соцсетях. — «Эмоции и страсть, царившие на поле, возможны только в рамках глобального, инклюзивного турнира, такого, как Клубный чемпионат мира ФИФА ».
Да, это была захватывающая игра, важный момент для саудовского футбола и самого турнира. Но действительно ли самый влиятельный человек в мировом футболе верит, что эмоции на стадионе Camping World в тот вечер — это нечто, что только глобальный, инклюзивный турнир вроде Клубного чемпионата мира может породить? Хочется надеяться, что нет. И очень хотелось бы верить, что он сам в это не верит.
На некоторых матчах действительно была хорошая посещаемость, но вовсе не такая, какую обещал Инфантино до начала турнира. В апреле, выступая перед скептически настроенными журналистами в Атланте, он заявлял, что в последние годы видел, как в американских городах даже товарищеские и показательные матчи собирали аншлаги. Поэтому, мол, он «совершенно не переживает» по поводу заполняемости стадионов, когда туда приедут команды играть «в настоящий футбол, за настоящий трофей».
Он сравнил это с проведением «14 Супербоулов» в Атланте — шести матчей нынешнего Клубного чемпионата мира и восьми игр следующего ЧМ. Но на деле пять прошедших матчей в этом городе собрали в среднем 38 265 зрителей — это не только едва ли половина вместимости местного стадиона, но и почти на 6 000 меньше, чем средняя посещаемость «Атланты Юнайтед» в MLS, притом что для клуба сезон выдался весьма неудачным. Да, билеты на MLS-игры стоят заметно дешевле, но, похоже, клуб куда лучше знает свою аудиторию, чем ФИФА.
Цены на четвертьфинал между «Флуминенсе» и «Аль-Хилялем» в Орландо были значительно снижены — официальный партнер турнира Ticketmaster продавал билеты всего за 11,15 доллара. Билеты на другой четвертьфинал — «Челси» против «Палмейраса» в Филадельфии — можно было купить за 22,30 доллара. ФИФА применяет «динамическое ценообразование», но эти суммы значительно ниже тех, что отображались в Ticketmaster на групповой этап до начала турнира.
Для широкой американской спортивной аудитории этот странный глобальный турнир оказался куда менее привлекательным, чем рассчитывал Инфантино. Продать его оказалось труднее, чем многие из тех самых «дружеских матчей и выставочных игр», о которых он ранее упоминал. А местами даже труднее, чем матчи MLS, где у болельщиков куда прочнее связь с командами и самим турниром.
Футбол зациклился на глобализации, но сама игра — в отличие от бизнеса — по-прежнему питается локальным. Будь то европейские топ-чемпионаты (или даже менее статусные лиги), бразильская Серия А, аргентинская Примера, саудовская Про-лига, японская J1, MLS, мексиканская Лига MX или любая другая — болельщицкие эмоции питаются традициями, дерби, выстроенной десятилетиями враждой и важностью трофеев, значимых в конкретной футбольной культуре.
Трудно понять, какое место занимает КЧМ во всей этой системе координат. Безусловно, это важное событие для «Аль-Хиляля» и группы дорогостоящих новичков, стремящихся доказать, что они всё еще способны блистать на большой сцене. Энтузиазм южноамериканских команд и их болельщиков тоже не стал сюрпризом для тех, кто знает, с каким азартом они годами воспринимали встречи с европейцами. Но у представителей Европы ощущается некоторая сдержанность — будто бы титул чемпиона мира среди клубов был бы, конечно, приятным бонусом, но никто не станет страдать от бессонницы из-за его отсутствия (а болельщики тем более не будут жертвовать сном ради матча).
Полузащитник «Манчестер Сити» Бернарду Силва признался, что вылет от «Аль-Хиляля» ощущался «немного как вылет из Лиги чемпионов». Интересно не только то, что он сравнил эти чувства, а то, что добавил — «немного». Но даже это «немного» — куда больше, чем готовы признать критики турнира.
И в теории, и на практике у идеи КЧМ есть ряд очевидных плюсов. Конечно, не в той степени, как утверждает Инфантино, но сам по себе формат, в котором сильнейшие команды из Америки, Африки и Азии меряются силами с европейскими грандами, имеет ценность. Победы «Ботафого», «Фламенго» и «Флуминенсе» над «ПСЖ», «Челси» и «Интером» соответственно получились по-настоящему захватывающими, как и результативная ничья 4:4 между «Порту» и «Аль-Ахли».
Инфантино, впрочем, уже решил, что это — величайшее достижение в истории игры («невероятно», «беспрецедентно», «феноменально», «эпично») и уже заглядывает в 2029-й, когда турнир планируется расширить до 48 участников. Если вообще существует точка, в которой он готов поставить под сомнение саму идею этого турнира, то нынешняя версия даже близко к ней не приблизилась.
Но говорить о «новой эре клубного футбола»? О каком-то «большом взрыве»? Всё это звучит так, будто футбол до сих пор пребывал в темноте — и лишь теперь, благодаря этому турниру, увидел свет. Хотя на деле футбол уже и так захватил весь мир, и его единственная реальная угроза — это то, что он может начать пожирать сам себя.
Одно из заявлений, которое Инфантино сделал накануне турнира, выступая в Майами, касалось его желания, чтобы КЧМ стал шагом к «футболу, по-настоящему, по-настоящему глобальному. Потому что если копнуть чуть глубже, элита сконцентрирована в очень небольшом числе клубов, в очень небольшом числе стран, а мы хотим дать надежду и возможности таким командам, как "Мамелоди Саундаунс" из ЮАР, "Ульсан" из Южной Кореи, "Окленд Сити"…»
Вот теперь ты говоришь по делу, Джанни — про наличие элит в футболе. Но разве не кроется здесь огромное противоречие? Турнир с призовым фондом в 1 миллиард долларов, который распределяется между участниками (причем далеко неравномерно), фактически лишь укрепляет ту самую элитарность — «в очень немногих клубах, в очень немногих странах», — против которой, как утверждает Инфантино, он и борется. Разве это не похоже на ту модель финансового распределения в Лиге чемпионов, что укоренилась в УЕФА именно в годы работы Инфантино и год за годом делала богатейшие клубы Европы еще богаче, усугубляя неравенство как между лигами, так и внутри них, создавая реальность, в которой конкурентный баланс постепенно исчезает?
Так, например, «Палмейрас» и «Флуминенсе» уже заработали почти 40 миллионов долларов, дойдя до четвертьфинала. «Фламенго» и «Ботафого» получили примерно две трети этой суммы за выход в 1/8 финала. Теоретически, через трансферный рынок часть этих средств может «просочиться» в другие клубы Бразилии и Южной Америки, но по сути мы видим ту же самую систему, что сформировалась в европейском футболе за последние два десятилетия: успех вознаграждается настолько щедро, что он становится самовоспроизводящимся и начинает искажать внутреннюю структуру соревнований.
Та же логика действует и в других конфедерациях. «Интер Майами» получил 25 миллионов долларов за выход в 1/8 финала. «Сиэтл Саундерс» — 9,55 миллиона, несмотря на три поражения в группе. Конечно, это хорошо для этих двух клубов, но помогает ли это MLS в целом конкурировать с остальным миром? Или лишь дает двум конкретным командам огромное конкурентное преимущество внутри лиги? (Причем в случае с «Интер Майами» не стоит забывать, что клуб квалифицировался на КЧМ благодаря победе в регулярном чемпионате MLS 2024 года, и ФИФА, разумеется, настаивает, что это никак не связано с желанием пригласить Лионеля Месси).
Инфантино говорит о борьбе с элитарностью, но подавляющее большинство призовых все равно достанется крупнейшим европейским клубам. Им уже заранее гарантирована большая доля из 425 миллионов долларов, выделенных на коммерческое распределение доходов. Они составляют больше половины из восьми участников 1/4 финала, а благодаря формированию сетки плей-офф как минимум два европейских клуба точно окажутся в полуфинале и один — в финале. Можно ли говорить о «выровненном игровом поле», если, скажем, 100 миллионов долларов достанутся «Реалу», «ПСЖ», «Баварии» или «Челси»?
Даже если победу одержит «Аль-Хиляль», стоит помнить: это клуб, потративший за последние два сезона на трансферы свыше 500 миллионов долларов — больше, чем кто-либо в мире, кроме «ПСЖ», «Челси», «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэма». Эти расходы, как и у других ведущих саудовских клубов, в значительной степени обеспечиваются за счет государственного инвестиционного фонда Саудовской Аравии (PIF), который незадолго до старта турнира также был объявлен официальным партнером КЧМ. Это еще больше укрепляет связи между ФИФА и Саудовской Аравией, которая, напомним, уже официально утверждена в качестве хозяина ЧМ-2034.
Что касается вероятного будущего расширения турнира, верит ли кто-то всерьез, что добавление 16 новых команд приведет к увеличению доли участников из КОНКАКАФ, Африки, Азии или Океании? На этом турнире не было «Барселоны», «Ливерпуля», «Арсенала», «Манчестер Юнайтед», «Наполи» и «Милана». Несмотря на всю риторику о расширении возможностей для других конфедераций, несмотря на вклад, который внесли в турнир особенно южноамериканские клубы, предельно ясно, где ФИФА видит основной потенциал для роста.
Так означает ли этот Клубный чемпионат мира действительно начало новой эры в мировом футболе? Или он просто закрепляет все тенденции последних лет: доминирование европейских суперклубов, рост влияния Саудовской Аравии, постоянные перегрузки игроков, убежденность, что улучшить футбол можно только за счет еще большего числа матчей и турниров? Потому что постоянное расширение означает больше матчей, а больше матчей — это больше денег. А деньги — вот суть игры. Неважно, откуда они приходят и какие геополитические рычаги за ними стоят.
Что означает победа «Аль-Хиляля» над «Манчестер Сити»? Ответить на это не так просто, особенно учитывая, что игроки Пепа Гвардиолы выглядели так, будто мечтают скорее отправиться в отпуск. Но едва ли это можно назвать сдвигом в балансе сил между европейским и азиатским футболом, особенно если вспомнить, что всего восемь дней назад «Сити» разгромил действующего победителя азиатской Лиги чемпионов «Аль-Айн» из ОАЭ со счетом 6:0.
Рост футбола в Саудовской Аравии — совсем другая история. Он обусловлен серьезными инвестициями, начавшимися с перехода Криштиану Роналду в «Аль-Наср» два с половиной года назад. «Аль-Хиляль», в составе которого есть Яссин Буну, Калиду Кулибали, Жоау Канселу, Рубен Невеш и Сергей Милинкович-Савич, под руководством Симоне Индзаги, действительно выглядел как солидная команда. И Милинкович-Савич особенно хотел это подчеркнуть для тех, кто сомневался в правильности их переезда в Саудовскую Аравию.
Этот матч продемонстрировал сильные стороны турнира: зрелищная, насыщенная игра от штрафной до штрафной, большая аудитория, и, впервые в истории Клубного чемпионата мира, победа азиатской команды над европейской. Это статистика, которую Инфантино наверняка с радостью бы использовал, если бы только был готов признать, что турнир существовал и раньше.
Но Инфантино хочет, чтобы мы воспринимали всё происходящее как точку отсчета — «Большой взрыв», который определит архитектуру футбольной вселенной на годы вперед. «Невероятно». «Феноменально». «Эпично». На деле это не ощущалось ни как новое начало, ни как грандиозный прорыв. Те болельщики, которые проигнорировали турнир — разве они что-то непоправимо упустили? Что-то действительно эпическое? Вряд ли.
Футбол — в отдельных матчах — действительно доставил удовольствие. Но это ведь всё же футбол. Конечно, он может быть хорошим сам по себе.
Но игре не нужен «большой взрыв». За последние десятилетия было более чем достаточно мелких взрывов. И для многих из нас, кого тревожит эта бесконечная гонка за масштабами — больше, больше, еще больше — всё громче звучит опасение: а не окажется ли следующий взрыв — звуком лопающегося пузыря?
Этого пока не случилось. Футбольный мир не рухнул от того, что ФИФА провела летом в США турнир на 32 клуба.
Но и новая славная эра не началась. Не появилось ни невиданного накала страстей, ни особой эмоции, ни фантастического зрительского интереса. Зато появилось больше денег. Конечно, куда ж без них. Но вместе с ними пришел и тревожный вопрос: куда всё это в конечном итоге ведет игру?
