Бывший главный тренер «Краснодара» Мурад Мусаев назвал причины, по которым посчитал нужным покинуть команду, несмотря на то, что его просили остаться.
Мусаев ушел из «Краснодара» в апреле 2022 года после серии неудачных матчей.
«Нужно быть честным по отношению к себе, профессии и президенту. На тот момент я отдал "Краснодару" всё. Знал, что в оставшихся шести турах не смогу сделать большего. До сих пор ни разу не пожалел о принятом решении. Требовалась остановка и перезагрузка, я был опустошен. При этом понимал: та команда себя изжила. А в футболе виноват всегда только тренер.
Если помните, сразу после моего ухода "Краснодар" в Туле не создал ни одного момента. Это нетипично, тренерская отставка всегда порождает всплеск, встряску. Значит, у "Краснодара" не было ресурсов даже на это. И сейчас мы видим: многие игроки прошлогоднего состава уходят, команда меняется. Не говорю, что во всем виноват только я или, напротив, что ни в чем не виноват.
Конечно, были ошибки. Но обновление "Краснодара" говорит само за себя, в прежнем формате команда не могла показывать высокие результаты. Поэтому клуб предпринимает логичные трансферные шаги, покупает новичков. Еще при мне был решен вопрос с привлечением летом в первую команду Сперцяна и Черникова. Свежая кровь нужна постоянно.
Не было депрессии, это слишком громкое слово. Скорее, могу сравнить ощущения с теми, о которых сам Галицкий рассказывал после ухода из большого бизнеса. Рождалось десять идей в день, говорил он, а теперь стала рождаться одна. Вот и у меня перестали придумываться новые упражнения, игровые сочетания, я понимал что срок жизни этой команды завершен. В такие моменты нельзя обманывать болельщиков и руководителей. Лучше уйти.
Сейчас я стал прежним собой. В голове много свежих мыслей, получаю удовольствие от каждой тренировки, теории, игры, стали получаться какие-то новые штуки в работе. Для того, чтобы сделать много шагов вперед, следовало остановиться. И я сознательно на это пошел», — приводит слова Мусаева «Матч ТВ».
Осенью прошлого года Мусаев возглавил азербайджанский «Сабах».