«Если честно, ждал большего от Евро, но не думал, что тренер придумает такие масштабные преобразования в тактической схеме. В принципе, по тому, как играли в товарищеских матчах перед турниром, для всех здравомыслящих людей было очевидно — ничего хорошего не будет. Нет позиционного нападения, осмысленных переходов. Все моменты создаются так: когда кто-то ударил вперед, Дзюба или Кокора поборолись, скинули куда-то, кто-то пробил. Ничего с розыгрыша мы не создавали – и в таком случае добиться чего-то положительно почти невозможно. Вопрос исполнителей или стратегии? Больше стратегии, конечно. Нам другая тактика и стратегия принесла успех в первых пяти или шести матчах Слуцкого в сборной. Почему он все поменял? Надо у него спросить.
Я был уверен в том, что не поеду на Евро. Причем еще за месяц до конца чемпионата. Как-то мы заехали на базу перед матчем, где обычно собирались все вместе — смотрели хоккей, футбол. Так вот, кто-то обсуждал отпуск, я к слову спросил: "Может, мне вообще билет не во Францию, а в другое место взять?". Слуцкий ответил: "А тебе не за что волноваться, ты в списке на сто процентов".
Поверил ли я? А смысл не верить? Хотя я понимал, что не поеду, чувствовал это. За три дня до объявления списка мне уже люди сказали, что не еду на 70 процентов. В день победы над "Рубином" известили, что не еду точно.
Как узнал о вызове? Подошел Слуцкий уже в аэропорту. Сказал: "Подумай, у меня для тебя есть вариант. Ты едешь на Евро, при этом будешь четвертым игроком на своей позиции. Но мне не нужны отрицательные эмоции. Так что решай".
Может, его устраивало, как я в ЦСКА сижу, подсказываю там, общаюсь?! Хотя, думаю, он просто хотел, чтобы именно Широков отказался. Мол, предложение было, но последовал отказ. Я взял время на размышление, звонил семье, знакомым. Минут 40 все заняло. Все советовали ехать, я сам не хотел», — передает слова Широкова «Чемпионат».
